Певице, которую прославили, однако, не джазовые записи, а — увы, такова российская действительность — шлягерные песни “Погода в доме”, “Половинка моя” и другие, исполняется 55 лет.

С одной стороны, Лариса Александровна возраста не стесняется, с другой — накануне торжества ведет себя крайне срывисто — отказывается разговаривать с прессой и даже устроила демарш на вечеринке своей подруги Лены Лениной. Что поделаешь — нервы.

Появление Долиной на тусовке “Золотая премия Лениной”, в ходе которой раздаются дорогие подарки ярким и не очень представителям поп-тусовки, поначалу не грозило никакими неприятностями. Долина выглядела шикарно — похудевшая (хотя многие ее товарищи по цеху утверждают, что в полноте певицы, к которой она склонна от природы, есть свой шарм и сексапильность, сама Лариса Александровна сбрасывает вес с маниакальной старательностью), в блестящем платье золотого цвета. Актриса расположилась в кресле и принялась без комментариев наблюдать за ходом вручения золотых орденов Лениной. Свою награду получил “золотые усы” — Игорь Николаев, после чего на сцену вызвали Ларису Александровну. И тут под благостное настроение тусовки и умиротворенный вид самой Лениной Долина вдруг ни с того ни с сего разразилась обвинительной речью, которая прозвучала похлеще выступления Хрущева на том самом знаменитом съезде партии, где разоблачали культ Сталина.

— Мне не нужны ваши подачки! — гневно вскричала прекрасно поставленным голосом, перебирая все свои пять октав, Долина. — Все, что мне дарят, я могу позволить себе сама! И всех вас тут купить смогу!

Зал замер в недоумении, гости перестали монотонно жевать, а кто-то даже подавился, пишет "МК". Сама Ленина затрепетала от недоумения и обиды. Это неожиданное эмоциональное обвинение если не во всех смертных грехах, то как минимум в гордыне прозвучало еще более странно, учитывая, что нынешнем летом две закадычные подружки — Лена и Лариса — вместе путешествовали в горах. Заметив, что добрая приятельница в глубоком шоке, Лариса Александровна решила смягчить свой порыв:

— Я дружу с Лениной не ради бриллиантов, — заявила она надменно и привязала к сей эмоции очень театральный, но не очень красивый жест — запулила драгоценной подвеской, которую и пытались ей вручить, не глядя в зал.

— Пусть это достанется журналистам! Они такие бедные! — добавила характерного для нее колоратурного сопрано в голос Долина, — пишите про меня гадости, вам же стыдно будет!

Журналисты, надо сказать, подачку не приняли, а может, просто оставили за собой право писать гадости про Долину без чувства стыда. Во всяком случае, подвеску, подняв ее с пола, попытались всучить Долиной обратно — дескать, пусть это у вас будут бриллианты мелкие (известно, что как раз Лариса Александровна очень увлекается коллекционированием именно этих безделиц), а мы свой пустой суп будем есть с достоинством. Долина вновь гордо оттолкнула подарок. В итоге одна из представителей “желтой прессы” не устояла и подвеску забрала.

Но даже после сего демарша Долину в покое не оставили и попытались вручить в качестве подарка (уже на предстоящий юбилей) кресло в нагрузку с мальчиками-стриптизерами. “Мне таких не надо! — забраковала мальчиков в труселях и мышцах Долина, — своих хватает! А вот кресло возьму!”

Отсюда логически вытек вывод: у Долиной в жизни было все — нелицеприятные статьи в прессе, бриллианты, стриптизеры, а вот хорошего мягкого места не случилось.